На фикбуке случайно наткнулся на жемчужину - два фанфика по ВК от
wolverene:
"Летняя практика в Лихолесье"и его продолжение
"Вольный город Дейл".
Честно скажу, первый начал читать наудачу, ничего не ожидая ни по названию, ни по аннотации, ни по первым двум главам... и влюбился.
Товарищи, я вообще не припомню, чтобы мне встречался до сих пор фантекст по Толкину такого объёма и качества языка, объединяющий в себе очень смелые фантдопущения и страстную и явную любовь к источнику. Мои любимые фанфики по Толкину в большинстве своём нежно вписаны между событиями канона, а здесь с порога - и жена Леголаса, и наставник Арагорна, родившийся в Дейле, и оригинальные персонажи стадами, но всё для меня настолько верибельно, персонажи настолько живые, что я сохранил тексты в читалку и собираюсь перечитывать.
Отдельный поклон автору за диалоги - ни разу у меня не промелькнуло чувства, что передо мной современные люди в фэнтезёвых шмотках, как это часто бывает при попытках стилизации языка у недостаточно опытных авторов.
- Словами не выразить, как я вам благодарна! – воскликнула она с чувством. - Будьте благословенны вовеки!
- Твоя благодарность, госпожа, уже благословение, - молвил Арагорн учтиво.Таймлайн - между событиями "Хоббита" и "ВК", юный Арагорн, его знакомство с Леголасом и их совместные приключения.
Немного цитат для души:
Подгорные чертоги Лихолесья.Удивительно, но и в глубине Подгорные Чертоги не были темными – почти в каждом зале были световые шахты, а там, куда не проникал дневной свет, горели лампады и светильники. Воздух в залах был прохладный и свежий, без следа затхлости или излишней сырости. Арагорн озирался в немом восхищении – убранство королевского дворца поражало не столько богатством, сколько необычностью и красотой. Говорили, что Чертоги эти эльфам помогали строить гномы; кое-где строгость пропорций и симметрия колонн и арок явно указывала на руку зодчих подземного народа. В других местах она, напротив, была смягчена плавными линиями резных узоров и росписи. В одном зале вдоль стен были изваяны, будто вырастали из камня, стволы деревьев, и каждый отличался от соседнего; переплетающиеся ветви поддерживали свод зала, словно поросший весенней листвой, но это была резьба по матовому, в бледных прожилках зеленому камню. В другом зале стены, казалось, были покрыты причудливыми драпировками из шелка и парчи, но при ближайшем рассмотрении они оказались искусно обработанными слоями породы, складывающей чертог. Третий зал походил на зимний лес – колонны и стены его все были усыпаны белыми, блистающими, как пушистый иней, кристаллами… В галереях подсвеченные витражи с яркими чистыми красками сменялись самоцветной мозаикой, а та, в свою очередь, чудесными фресками.Трандуил уговаривает Леголаса не привязываться к смертным.Трандуил уговаривает Леголаса не привязываться к смертным:
- Подумай сам… Эминдил и Арагорн – отпрыски долгоживущего по меркам людей народа, и все же их век исчисляется всего-то двумя сотнями лет. Эминдил достиг середины жизни; сколько ему осталось? А Арагорн… Мальчишка хорош, Линдир говорит, в нем кровь королей… Возможно, он будет царствовать над людьми... но пока он, как и Эминдил, избрал себе путь, на котором гибель подстерегает его каждый день. Сколько проживет он? И что почувствуешь ты, когда они оба уйдут туда, куда нам нет пути даже в посмертии? Тот из нас, кто сплетает свою судьбу с судьбами смертных, обрекает себя на горькие, невозвратные потери.
Слова его падали как камни и холодной тяжестью ложились на душу.
- Я уже испытал... невозвратные потери… - с трудом выговорил Леголас непослушными губами. – Орикон, Гилдор… и… и Айменель… наглая смерть берет эльфов так же, как и людей… Это уже не ново для меня… Если же война разгорится всерьез… сколько еще будет таких жертв? Значит ли это, что мы не должны привязываться ни к кому – чтобы не горевать об умерших? Нет, отец, это не довод, – продолжил он тверже. – Да и потом, разве это имеет значение? Что проку беспокоиться о смертности и старении людей или нашем бессмертии, если речь идет о делах этого лета?
Трандуил покачал головой.
- Ты не хочешь понимать меня… Ты упрям… Говорю тебе снова: я против того, чтобы люди приходили к нам даже на одно лето, ибо не знаю, что это принесет нам. Иногда маленький камушек спускает лавину. Я более чем признателен Эминдилу и Арагорну, но все же желаю, чтобы после того, как они покинут наши земли, ты более не искал встреч с ними – ради твоего же блага, чтобы не крепить дружбу, которая все равно закончится печально, и, по нашим меркам, скоро.
- О чем ты, отец?! Моя судьба уже сплетена с судьбами этих людей – случившееся с нами уже не изменить! А разрывать дружбу с ними только потому, что она и так закончится с их смертью – достойно проклятия!
И далее слова кузины Леголаса о том же:
- Король не хочет, чтобы мы якшались со смертными… ну и что? Твоих друзей это касаться не должно, они заслужили нашу вечную признательность. Дружишь с ними, ну и дружи себе на радость! А отвернуться от них только потому, что они мало живут – вообще глупость. Все равно, что отказаться от лета оттого, что за ним придет зима!Эльфы умели сражаться насмерть и трудиться не покладая рук, и веселились они с тем же жаром и воодушевлением.Арагорн предостерегает друзей-эльфов.Арагорн предостерегает друзей-эльфов:
- Боюсь только, что люди бывают куда хуже, чем вы можете себе представить…
- Да неужели?
- Послушайте, я не шучу, - решительно сказал Арагорн. – Должен же я вас предупредить! Мы, люди, мало того что шумны, суетливы и болтаем почем зря. Мы еще бываем трусливы, злы, нечестны, несправедливы… нечистоплотны, в конце концов…и в придачу очень не любим тех, кто от нас отличается, особенно в лучшую сторону… - он умолк, сам подавленный нарисованной им мрачной картиной.
- Да уж, такого самоедства нам точно не вообразить, - проговорил Халатир, с удивлением взглянув на него.
- То есть ты считаешь, что эльфы такими не бывают, - уточнил Леголас. – Не думал я, что ты так обольщаешься на наш счет!
Следопыт промолчал. Эктарион подъехал к нему вплотную и похлопал его по плечу.
- Спасибо тебе, Арагорн, что предостерег нас, наивных! - проникновенно молвил он. – Не иначе ты думал, что мы явились сюда прямиком из Благих Земель и доселе ступали по облакам и витали в сладких грезах!Лихолесский эльф в городе.Нельдор, казалось, забыл утренние обиды и огорчения и лавировал в уличной толчее легко и свободно, как рыба в воде. Следопыт с удивлением поглядывал на него: он никак не мог понять, что нашел в суете людского города эльф, вся прежняя жизнь которого прошла в тихой усадьбе на берегу лесного озера.
- Скажи, Нельдор, неужели тебя совсем не тянет домой? – спросил он наконец.
- Тянет, конечно, - ответил тот. – И я непременно вернусь в Лес… Но знаешь, никогда у меня не было такой интересной жизни!
- Я сначала наглядеться на людей не мог, - продолжал он в ответ на немой вопрос Арагорна. – У вас такие лица! Совершенно необыкновенные! В них видно каждое движение души, их можно читать как книгу… А дети? Тут много детей, когда они смеются, кажется, что весь мир улыбается в ответ! А у стариков морщины – словно письмена, в которых запечатлелась вся прожитая жизнь, разбирать их так увлекательно… Я оторваться не мог от грифеля и бумаги, все рисовал и рисовал…Злоумышленник скрылся, украв у Арагорна кольцо Финрода.Злоумышленник скрылся, украв у Арагорна кольцо Финрода.
- У него кольцо, - глухо пробормотал Арагон на синдарине, – кольцо Барахира… Он снял его с меня, пока я был без сознания, я никак не мог помешать…
- Да, досадно, - заметил эльф.
Арагорн в изумлении вскинул глаза.
- Досадно?! Не то слово! – вскричал он возмущенно. - Это же… это знак королей Нуменора, наследие предков! И я – я! - не уберег его! Кто я после этого, а?
- Я знаю, что это за кольцо, - мягко сказал Леголас. – Благороднейший из эльфов некогда вручил его доблестному и верному воину из людей. Но в самом кольце не заключено ни доблести, ни благородства. Не оно делало королей королями.
- Легко говорить! Потерять его – все равно что… что тебе потерять корону твоего отца!
Губы эльфа тронула улыбка.
- Отец бы разгневался, но не перестал бы быть королем, - молвил он. – Думаю, он велел бы мастерам выковать новый венец… Не отчаивайся! Ты жив – значит, ничего непоправимого не случилось, - убежденно добавил он.Код для обзоров