авторским произволом назначаю эту штуку стихотворением в прозе и оставляю здесь =)
Любовь к детям и домашним животнымМне всегда нравилось бывать именно на этой лекции профессора. Первой лекции цикла «Любовь к детям и домашним животным». Поправляя кругленькие очки, отряхивая мел с рукавов, привстав на цыпочки по малости роста, он крупными буквами выводил на доске:
Для того чтобы безусловно успешно манипулировать человеком, этого человека надо любить.
Торжествующе поворачивался к аудитории. - Подумайте над этим хорошенько, - произносил ласково. – Доказывать это утверждение вы будете самостоятельно. В домашних, так сказать, условиях. Но это мало доказать, друзья мои. Это необходимо осознать. Более того, это необходимо прочувствовать… Совершенно необходимо, прежде чем мы перейдем к дальнейшему изучению материала. Особенно девушкам. Да. Он снимал-надевал-протирал очки, пережидая лёгкое дуновение феминизма в аудитории. Кокетливо улыбался. Дальше профессор мог болтать что угодно. Никакого откровения для третьекурсников это утверждение не содержало. Он напоминал определения манипуляции, пояснял, почему недостаточно простой влюбленности, уточнял, как снижают эффективность воздействия уважение и трезвый расчет. Он ворковал до тех пор, пока у каждого из мужской части аудитории не оттопыривалась понимающе и снисходительно нижняя губа, а девичьи взгляды не наполнялись печальной мудростью тысячелетий. Юные головы, давно осознавшие истинную цену этой так называемой любви, начинали кивать в такт. Он бормотал до первых признаков недоумения – уж не принимает ли их профессор за наивных первокурсников. - Ах, да! – всплескивал он ручками, - Каждый раз забываю! И быстро писал чуть ниже:
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Очень не люблю непреднамеренно являться причиной чьих-то страданий.Очень не люблю непреднамеренно являться причиной чьих-то страданий и не мочь ничего с этим поделать. Наверное, самым грамотным в таких случаях является удаление себя из дельта-окрестности страдающего. Я проделывал такое один раз, семь, кажется, лет назад. Потом мне было очень плохо, но я до сих пор считаю, что это было наилучшим выходом. В том плане, что все другие были хуже. Ненавижу концепцию наименьшего зла. Жалеть буду. Долго.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Пришёл начальник.Пришёл... эммм... начальник. Отдела. Попросил кого-нибудь "посмотреть разницу времени с этими... как их..." Побился головой об стену. "Ну этими... припаркованными кораблями? А! Набережными Челнами!" До сих пор ржу. Разница, кстати, нулевая.
UPD Родили мем дня: "Suddenly! Hedgehog". Первое слово поётся на мотив "Yesterday", второе рявкается а ля "Смирррна!". Ржём.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Ссылка от Бентена и Ринона: Какую частоту вы еще слышите?Ссылка от Бентена и Ринона: Какую частоту вы еще слышите? Я на максимальной громкости слышу до 16 kHz включительно, причём 16 - еле-еле. Выше - не слышу ничего. Возможно, стоит проверить ещё дома - с более пристойной звуковухой и через динамики, а не наушники. Впрочем, они там утверждают, что "It’s fairly common for people who are over 25 years of age to not be able to hear above 15kHz", так что я ещё в обойме, несмотря на наследственность.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
*рыдает под клавой* "Контрданс - народный английский танец...*рыдает под клавой* "Контрданс - народный английский танец. Как бальный распространился в Европе в XIX веке и получил название кадриль. Лансье (кадриль-лансье) - английский бальный танец, который тоже можно считать ранней формой кадрили" (с) безымянные герои, коих мы не знаем в лицо И ведь даже не скажешь, что они совершенно не правы, но в целом...
От общей безысходности бытия съел коллеге мозг "In Taberna". Латынь чувак знает, так что ему теперь хорошо. Всем курить "Кармину Бурану", однозначно... Матчасть: раз и два.
Вежливость - это тончайшая социальная пленочка, которая лакирует и смазывает каждую единицу общества, помогая скользить свободно и не цепляться за другие, что бы там внутри этой единицы не происходило. Когда при виде некоторых единиц одного типа у единиц другого типа внутри начинается бурление, тектонические смещения и вулканическая активность на поверхности - пленочка, очевидно, не выдерживает. Собственно, когда у людей, по твоему представлению, достаточно интеллигентных, начинает эту пленку рвать в клочья на определенных темах, - это показатель того, что менее интеллигентный человек уже хватался бы за топор. И этот показатель говорит нам о том, что человек, в общем-то, дошел уже до последней черты, когда он еще может свою ярость изливать в социально-сомнительных, но хотя бы не криминальных формах.
Основная моя мысль всей последней трети книги это, что неудивительно, "о боже, только не егерь!". Я избалованный продукт конца XX века, я не слишком-то верю в удачные мезальянсы, особенно в удачные мезальянсы в Британии перед Первой Мировой =_= У Лоуренса ситуация мезальянса смягчается, как ни странно, именно разнополостью пары - леди Чаттерлей, несмотря на все закидоны, дитя своей эпохи, и жена да прилепится к мужу: ей действительно проще примириться с разницей воспитания, ибо женщинам той поры приходилось с теми или иными её аспектами сталкиваться неизбежно, воспитание женское и мужское было слишком разграничено, слишком раздельно, женщина и мужчина - чужаки и terra incognita, так велика ли важность, что они ещё и социально чужи? А Морис и Алек - мужчины, воспитанные мужским миром, мужским социумом, где эсквайр может увлечься поселяночкой, вплоть до осуждаемого обществом брака (какой скандал! вы слышали, слышали?), но не может воспринять слугу, как равного... да чёрт с ним, с равенством, как просто подобного себе! "Он предположил, что слуги состоят из той же плоти и крови, что и они сами, но тетушка громко возразила: «Ну уж нет»". О чём они будут говорить вне постели? О диалоге Платона "Пир"? О Патетической симфонии? Об охоте и крикете? Морис ненавидит крикет... В общем, я не верю, что у них есть будущее, к сожалению, но сам факт самоосознания Мориса, самоопределения, финализации мучительных отношений с Клайвом можно всё-таки счесть вполне счастливым концом. Да и потом - вот-вот начнётся Первая Мировая, противоречия, в общем-то, могут не успеть набрать критическую массу. Впрочем, книга тем не менее хороша и... честна, что ли. Честна в описании чувств главного героя, я имею в виду. До такой степени, что порой читать становится мучительно, ибо узнаёшь собственные эмоции, препарированные на предметном стекле. И дело отнюдь не в специфике гомосексуальности, сумятица и болезненность первой любви узнаётся независимо от пола её объекта. Я встречал до того высказывания о "Морисе" в ключе "картонные и бесчувственные персонажи", теперь думаю, что этим критикам, видимо, хотелось рейтинговой клубнички, а не романа о кристаллизации характера и чувств. Да кто ж им судья... Надо будет, наверное, экранизацию посмотреть, там отличный кастинг.
И к вопросу о воспитании - дивная фраза из предисловия, в целом очень чуткого и доброжелательного (как же! классик литературы! тут попробуй только процитировать самого Форстера на тему "ублюдков оскар-уайльдовского типа"!), фраза симптоматичная и неизбывная: "В дальнейшем Форстер воспитывался исключительно женщинами, что не могло не сказаться на его сексуальной ориентации". Sapienti sat, так сказать.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Уважаемые мои, не сможет ли кто из вас выдать базовую консультацию по качеству домов в этом городе? =)Блин, попытался начать пост с обращения "Коллеги!". Моск, аууу... Уважаемые мои, не сможет ли кто из вас выдать базовую консультацию по качеству домов в этом городе? =) Может быть, кто-то курил недавно этот вопрос или просто сможет рассказать, опираясь на опыт проживания? По умолчанию понятно, что кирпичные дома лучше всего в плане звуко- и теплоизоляции. Но квартиры в них и самые дорогие. Есть ли заметная разница между панельными и блочными? Какие годы постройки лучше смотреть? Какие возможны баги и подводные грабли именно с т.зр. качества самого строения?
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
- А вот его, к примеру, - он кивнул на смуглого парня в замызганном комбинезоне, - вообще зовут Мэрилин.- А вот его, к примеру, - он кивнул на смуглого парня в замызганном комбинезоне, - вообще зовут Мэрилин. - Мерлин? - Мэрилин. - Как Мэнсона, что ли? - Нил по праву гордился своим знанием истории и не упускал случая блеснуть. - Как Монро, - хмуро поправил чернявый Мэрилин. - А Мэнсона, чтоб ты знал, звали Чарльзом.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
С ужасом осознали, что наше нежелание включать в текст весь ОБВМ персонажей повлекло за собой то, что их оценивают по поступкам.С ужасом осознали, что наше нежелание включать в текст весь ОБВМ персонажей повлекло за собой то, что их оценивают по поступкам. И по поступкам они получаются сплошь белопушистыми альтруистами. Аж тошно. Проматерились. Вписываем весь комплект мотиваций. Страдаем. Зато додумали композицию, связующее звено между первой и второй частью, и кто виноват. Пофиг, что это повлекло за собой два новых системных вопроса =) И кто бы мог подумать, что для того, чтобы напарники встретились с Тайги Сэррой, придётся выяснять полную биографию господина Сен-Тея?
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Внезапно - выходные О_о" Уютный пятничный вечер в ресторане и очень правильное продолжение...Внезапно - выходные О_о" Уютный пятничный вечер в ресторане и очень правильное продолжение вечера, плавно переходящего в ночь, дома. В субботу я спал почти до трёх, ползал по дому, ловил кружащуюся голову и вообще кис, а потом внезапно повёлся на провокацию некоторых ненатанцевавшихся и мы уехали в ночной клуб. Плясать. В здравом уме и трезвой памяти. До трёх ночи. Ёпт, сколько лет я уже так не дурил? =) Теперь хочу собрать компанию на пара-пару как-нибудь после работы. Кое-кому оно весьма на пользу пойдёт, а я просто по этому делу соскучился, оказывается. В воскресенье встали на удивление легко, собрались и не опоздали на шоу-группу, каковая, кажется, удивилась разминке и взятому темпу работы. А потом меня, как обычно в выходные, укусил жук-уборочник. Качественно укусил, так, что я окромя чистки свинячьей клетки, ползанья по углам с пылесосом, трёх стирок и отдраивания всей сантехники, затеялся переставить винду. Винда моя - это эпик. Отлаженная, чистенькая, работала как часы, ничего не висит, не глючит, но... несмотря на регулярные ЕУ и ТО (с) за три года сожрала-таки в чистую дважды увеличивавшийся и занявший в итоге семнадцать гигов диск C. А поскольку ноуту моему тут в марте четыре года исполнилось, хард у него всего на сто двадцать, и четырнадцать гигов невычищаемого мусора - это как-то больше, чем я готов себе позволить. Заодно снова осознал, как быстро меняется мир: единственное, за чем понадобилось слазить в нет с соседнего ноута - дрова от сетевухи. Дальше антивирь, браузер, драйвер графики - и комп уже, считай, готов к работе. Всё остальное можно поставить позже. Офис, фотошоп, дримвивер, видео-конвертеры, плеер... и в принципе, почти всему есть онлайновые аналоги. Ноут воспринимается как продолжение сети, а без неё - это телевизор и пишущая машинка, вещи полезные, но не особо важные. Что-то будет дальше? Тумблер, кстати, посоветовал детям до тринадцати попробовать книги. По-моему, это очень мило.это очень мило:
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Приложит - так приложит. Взглянет - как жемчугом одарит. А я хожу, как пыльным мешком стукнутый, и всё бормочу потом "Говорили парню добрые люди - если можешь не писать, не пиши..." Когда ж эти чёртовы таблетки начнут действовать?!
Говорили парню умные люди: «Если можешь не писать, не пиши»...2. Говорили парню умные люди: «Если можешь не писать, не пиши». Что мол, горек хлеб и путь очень труден, Что работы горы, денег – гроши. Говорили, рассуждали пространно, Как судьба сгибает сильных в дугу. Глянул искоса, поморщился странно: «Если можешь, говорите? Могу.
Я ещё не спать семь суток умею, И не думать ни о чём целый год. Я умею не играть в лотерею, Не рассчитывать, что вдруг повезёт. Я без водки обойдусь и без хлеба, Вот ей богу, долго так не помру. И умею не цепляться за небо, Волоча его в свою конуру.
Не писать – да это плёвое дело. А вот как вам: не влюбляться совсем? Не вздыхать, не прикасаться несмело, Не строчить про это дело поэм? А уж сколько я могу без объятий! (Мы про коитус не будем, лады?) Ровно столько, сколько и без проклятий, В адрес быдлосоциальной среды.
Тоже мне, критерий – можешь-не можешь. Если можешь не орать, не ори. Что не можешь, ты умножишь и сложишь Подсчитаешь, когда свет догорит. Я не мог иначе, скажешь ты гордо, И добавишь, что, мол, рок и стезя. С перекошенной духовностью мордой Встанешь в строй, сказав «иначе – нельзя». Не найдётся мне, подкидышу, места Средь великих, не умеющих не… Обещай мне. Вот сейчас. Только честно. Мог бы ты не погибать на войне?»
От реки под вечер прохладно, на реке уже никого. Я смотрю как дурак на воду, не могу ничего понять, Что ли стих, - говорю, - про природу? Про любовь, говорит, опять. Так зачем тебе, недотрога, не пойму я, хоть волком вой, Там кустарник нужен в три слога, с ударением на второй? Я ж понятия не имею, что росло лет шестьсот назад В этих, как их там, Пиренеях, у меня тут собственный сад. Эти ваши все орхидеи, что положены для стихов, Я выращивать не умею. Вон смородина, вот морковь.
Он кидает камушки в реку, Отбивает ладонью такт. Вот неймется же человеку, у него оно вечно так. То любовь рифмовать придется с кровью – этакий моветон, То никак он не разберется сколько весит индийский слон. И всегда ему надо точно, и чтоб все не как у других. И всегда ему надо срочно, вот ведь нервное дело - стих.
Я-то думал – здесь успокоюсь, поживу от рифм в стороне, Дернул черт, как дернулся поезд, и за что это горе мне? Я бы жил тут, забот не зная, без рифмованной чепухи. Так ведь нет. Они, негодяи, Всем колхозом пишут стихи.
Я прошу: ребята, спокойно, ничего нигде не горит, У меня не кованы кони, у меня сарай не закрыт. А они все носят и носят, от дедов до малых ребят… Да чтоб ты провалился, Моцарт, Ты же видишь - не до тебя!
Мы сидим, закат наблюдаем, и вполголоса говорим. Солнце лес зацепило краем, задержалось, слушая ритм. Легкий запах мяты с лугов, Тень от пня становится длинной. И молчит за спиной калина – Кустарник из трех слогов.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
...промолчал. Он помнил, как на светском приёме Альфа одним точным движением отправил в нокаут нетрезвого галерейщика, назвавшего его "куклой размалёванной". Потом танцор, правда, мазал костяшки анестетиком и, тихо ругаясь, разминал запястье, но...
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
После четвёртого вопроса, "где живёт и как зовётся" (а я же объявлял, да), я решил поступить просто. Итак, Аше Гарридо, чудесный человек и писатель, автор среди прочего хорошего "Видимо-невидимо" и "Акамие", по моей просьбе прочитал на нашем юбилее одно из самых любимых мной своих стихотворений.одно из самых любимых мной своих стихотворений:
Танцуй, красивый, время подождёт, пока танцуешь, Троя не падет и Карфаген не может быть разрушен, пусть только мне - пусть даже мне не нужен беспечный, вольный, вечный твой полёт, танцуй, красивый, время подождёт, история не сделает ни шагу, и я мараю белую бумагу, танцуй, красивый, это все пройдет, отступит боль, рассыплются гробницы, иные имена, иные лица, звезда падет и новая взойдет, и это никогда не повторится - не кончится, танцуй, красивый, пусть звездой восходит новая надежда, пусть все, пусть ничего уже как прежде, но ты танцуешь - значит, я вернусь: любить, сражаться и марать бумагу, история не сделает ни шагу без нас. Танцуй, красивый.
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Для начала - Пьер де Бурдей, аббат Брантом, на рубеже XVI и XVII веков цитирует для нас (на самом деле для современников, разумеется, но мы воспользуемся) на испанском тридцать признаков безупречной красавицы.тридцать признаков безупречной красавицы:
Три вещи белых: кожа, зубы и руки; Три вещи черных: глаза, брови и ресницы; Три розовых: уста, щеки и ногти; Три длинных: талия, волосы и руки; Три невеликих: зубы, уши и ступни; Три широких: груди, лоб и переносица; Три узких: губы (и те и другие), талия и щиколотки; Три полных: плечи, икры и бедра; Три тонких: пальцы, волосы и губы; Три маленьких: соски, нос и голова.
Из не менее интересного нам в его же тексте приведу описание двух мистерий. Царствование Карла V и Генриха II, эпоха Дианы де Пуатье, то есть не раньше 1547 и не позже 1558 года. Середина XVI века, каноны и правила приличия мы все помним... Цитата длинная, выделение болдом моё.
"...Итак, поскольку мы взялись рассуждать об удовольствии разглядывать красивые ножки...""...Мне довелось читать в одной испанской книге, озаглавленной «El viage del Principe», о путешествии, совершенном королем Испанским в Нидерланды во времена правления отца его императора Карла. Там рассказано, что среди прочих пышных приемов, которые устраивали для него тамошние изобильные и богатые города, особо отличилось празднество королевы Венгерской, жившей в городе Бен, после какового празднества сложена была даже поговорка: «Mas brava que las fiestas de Bains».
Королева Венгерская <...> устроила, среди прочих роскошеств, праздник, по великолепию доселе невиданный, в честь императора, своего зятя, в честь сестры своей, королевы Элеоноры, в честь короля, своего племянника, а также для всех сеньоров и придворных кавалеров с дамами. В конце праздника пред гостями явилась дама со свитою из шести нимф холмов и гор, представлявшая богиню-девственницу охоты; все семь дам были облачены в античные одежды из серебристо-зеленого полотна, у всех семерых в волосах мерцал лунным светом алмазный полумесяц; они несли луки со стрелами и богатые колчаны за плечами, а сандалии их, также из серебристого полотна, столь изящно облегали ножки, что и описать невозможно. Вот такими и вошли они в зал, ведя собак на сворках, и приветствовали императора, разложив пред ним на столах всякого рода дичь, якобы добытую ими на охоте.
Вслед за ними явилась богиня Палес, покровительница пастухов, в сопровождении шести нимф зеленых долин, одетых в серебристо-белое полотно, с такими же головными покрывалами, усыпанными жемчугом, и в серебристо-белых сандалиях; они несли молоко и сыры и также поставили все это перед императором.
В третий выход настал черед богини Помоны с нимфами и дриадами, несущими плоды. Помоною была одета дочь графини Атремонтской, доньи Беатрисы Пачеко, фрейлины королевы Элеоноры; девочке было тогда не более девяти лет. <...> эта девочка-богиня преподнесла императору множество самых сочных и изысканных фруктов, какие только произрастают на земле, и, невзирая на юный возраст, сопроводила свой дар столь нежной и разумной речью, что император и все собравшиеся пришли в восторг, пожелав ей и впредь оставаться такой же прелестной, мудрой, благородной, добронравной, грациозной и остроумной дамою; так оно впоследствии и сбылось.
Она, как и нимфы, была окутана серебристо-белым покрывалом, носила такую же обувь, и голова ее была убрана драгоценными каменьями: то были изумруды, зеленые, как листва плодов, что держала она в руках, а помимо плодов поднесла она императору и королю Испании лавровый венок из зеленой эмали, чьи листья были сплошь осыпаны жемчугом и другими камнями, — зрелище несравненно великолепное; королеве же Элеоноре подарила она веер с зеркальцем посредине, также роскошно изукрашенный и великой ценности.
<...> Некоторые спросят меня, для чего привел я здесь этот рассказ. А вот для чего: знайте, что девицы, изображавшие нимф и богинь, были выбраны среди красивейших фрейлин королев Франции и Венгрии, а также герцогини Лотарингской; там были француженки, испанки, итальянки, немки, фламандки, лотарингки, все они, как одна, блистали красотою; бог знает, не затруднилась ли бы королева Венгерская указать, которая из них всех грациозней и прекрасней.
Госпожа де Фонтен-Шаландре, ныне еще живущая, знала это прекрасно; она была тогда фрейлиной королевы Элеоноры; ее звали «прекрасною Торси», и она немало на сей случай порассказала. Так, от нее известно мне, что сеньоры, дворяне и придворные кавалеры всласть нагляделись тогда на изящные лодыжки, колени и бедра дам, представлявших нимф, коих платье, более чем короткое, предлагало глазу непривычно прекрасное зрелище; все мужские взоры, минуя женские лица, всегда открытые и доступные для обозрения, устремлялись вниз, к ножкам красавиц. И многие кавалеры, кого созерцание прелестных лиц оставляло равнодушными, теперь влюбились в эти хорошенькие ножки, ибо в том здании, где красивы колонны, не менее хороши должны быть фризы и архитравы, а роскошные капители изящно вылеплены и отполированы до блеска.
Стоит ли мне продолжать сие сравнение и давать простор фантазии, когда речь идет о переодеваниях и представлении? Почти одновременно с празднествами в Нидерландах, особенно в Бен по случаю прибытия короля Испанского, свершился въезд в Лион короля Генриха, вернувшегося из Пьемонта, где он проводил смотр своему гарнизону, и въезд этот пышностью и блеском превзошел все доселе виденное, по словам дам и кавалеров, кол были тому свидетелями.
Если представление охоты Дианы являло собою прекраснейшую часть праздника королевы Венгерской, то лионская мистерия устроена была во сто крат искуснее: так, на пути своего следования увидал король высокий античный обелиск, а по правую руку — лужайку, окруженную изгородью в шесть локтей высотой; лужайка эта была разбита на насыпи и засажена деревьями, густыми кустами и фруктовыми деревцами. А меж деревьев и кустов бегали олени, лани и козы, все ручные. И тут его величество услышал, как затрубили в рога и трубы, вслед за чем явилась из леса Диана со свитою из девственных охотниц; в руках у ней был роскошный турецкий лук и за плечами колчан, какие носили в древности нимфы; юбку ее туники из черного с золотом полотна усеивали серебряные звезды; пурпурные рукава и лиф сверкали золотыми нитями, а ножки с изящными ступнями и высоким сводом, открытые до колен, обуты были в сандалии пурпурного шелка, вышитые жемчугом, и нитями жемчуга также были перевиты густые пряди ее волос, в которых искрились драгоценные камни, а надо лбом блистал тоненький серебряный полумесяц, усаженный бриллиантами, и само золото померкло бы в этом блеске, ибо серебро, затмившее его, и впрямь сияло, как ясное серебристое ночное светило.
Подруги ее были одеты в античные одежды всяческих фасонов из тафты с перемежающимися узкими и широкими золотыми полосами, а также и других цветов, коих смелые сочетания удивляли и веселили глаз; сандалии их и другая обувь также были сделаны из шелка, а головы убраны, как и положено у нимф, множеством жемчуга и драгоценностей.
Некоторые из них вели испанских гончих, ищеек, маленьких борзых и прочих псов на черных и белых шелковых сворках, повторяющих цвета короля (он любил тогда даму по имени Диана); все эти собаки оглушительно громко лаяли, прыгая вокруг хозяек; другие несли маленькие бразильские дротики позолоченного железа с ниспадающими кистями черного и белого шелка, а также рога и трубы в золотых и серебряных чехлах с перевязью и шнурами из серебра и черного шелка.
Едва король показался в виду, как из чащи выбежал лев, задолго до того прирученный, и, ласкаясь, припал к ногам описанной богини; она же, видя, сколь он кроток и послушлив, тотчас обвила его шею шнуром из серебра и черного шелка и проворно подвела к королю; и так, приблизившись вместе со львом к изгороди луга и став в одном шаге от его величества, она отдала ему льва, сопроводив свой дар рифмованным десятистишием, какие принято было слагать в то время; в сих стихах, тщательно отшлифованных и отнюдь не малозвучных, говорилось, что в образе этого льва дарует ему богиня город Лион и, так же как ручной лев, город будет послушен, подвластен и покорен приказам и законам короля.
Высказав все это в изящных словах, Диана и ее спутницы почтительно склонились пред королем, а он, милостиво и приветливо взглянув на них и поблагодарив от всего сердца за удовольствие, доставленное сей охотою, распрощался и продолжил свой путь. Итак, заметьте, что Диана и подруги ее были наивиднейшими и красивейшими женами, девицами и вдовами города Лиона, где в красавицах нет недостатка, и они исполнили мистерию эту столь искусно и превосходно, что многие принцы, сеньоры, дворяне и придворные пришли в восхищение. Судите сами, были ли они в том правы.
<...> Итак, поскольку мы взялись рассуждать об удовольствии разглядывать красивые ножки, то надо думать (да мне и подтвердили это), что не один король, но и все его придворные кавалеры насладились зрелищем стройных ножек прелестных нимф, столь изобретательно обутых и выставленных напоказ, что вместе с восторгом и желанием одобрить сию изящную выдумку возникало неодолимое искушение подняться на следующий этаж.
Дабы покончить с нашим отступлением и вернуться к основному повествованию, скажу, что и в наше время королевы, особенно королева-мать, любят устраивать и задавать великолепные балы, где все мы, придворные кавалеры, первым делом устремляем взоры на ножки танцующих дам и получаем несказанное удовольствие, видя, как они переступают и дразняще подрагивают ими: ведь для танцев они надевают юбки и платья намного короче обычного, хотя, разумеется, не такие короткие, как у нимф, и не столь высоко подобранные, как хотелось бы. Тем не менее взоры наши, по счастью, проникают туда, где в другое время все скрыто платьем; когда подол вздымается при быстрых поворотах, можно уловить кое-что, для глаза весьма приятное, отчего многие теряют голову, не в силах опомниться от восхищения."
[Ветер Богов] Как яшперица, только больше (c) Проклят сам собою в трёх мирах. (c)
Полноценно подготовиться к занятию опять не успел =(Полноценно подготовиться к занятию опять не успел =( Навык перевода в ритме "двадцать листов научного текста с цитатами на других языках за ночь", похоже, утерян вместе с навыком не спать ночами. Кстати, за что я ненавижу научные статьи, так это за то, что к концу четвёртого листа из двадцати автор, даст бог, завершит описание источника и перейдёт к его содержанию. А потом впаяет цитату на другом языке листа на три, чтоб скорость перевода уж наверняка упала раз в пять =_= Радует ровно одно. Ржавчина потихоньку счищается, скорость восстанавливается. Если не останавливаться, то к следующем четвергу как раз переведу эту статью и главу из другой книги - об азартных играх. Благо, источников и исследований на четырёх языках, считая русский, нарыто уже столько, что кому-нибудь менее прожорливому с более системным подходом хватило бы за глаза.